Дети любят слушать разные истории. Особенно им почему-то интересны истории страшные.
Каков глубинный психологический механизм такого интереса? Объяснение этого, честно говоря, мне пока не попадалось. Попробуем поразмышлять.
В первую очередь, это, действительно, важно, поскольку срашные истории вызывают у ребят неподдельный интерес. В нашем информационном мире, в котором индустрия детских развлечений действует самыми изощрёнными приёмами, школьному педагогу или родителям очень сложно с данной индустрией соревноваться. Поэтому те социально-психологические явления, которые способны вызвать настоящий, реальный интерес, вряд ли целесообразно игнорировать.
Корни страха уходят в седую древность человечества. Страх как чувство питается из самых глубин сферы бессознательного. Человек не может заглушить страх. Но может его — "окультурить". В классическом виде "культурный" страх встречается нам в сказках. Зачем люди сохраняют в своей культуре такие "некомфортные" вещи?
Мне попадалось такое объяснение. Например, когда человек неожиданно напуган, он цепенеет. Сигнал "замереть" происходит на уровне психофизиологии. Это — первая реакция на опасность. Сама природа заложила в человека спасательную программу от необдуманных действий в минуту опасности. Сначала — замри, оцени обстановку, только затем — делай нужный шаг! Если первой реакцией на неожиданную опасность будут суетливые движения или побег, то можно погибнуть. Например, если ты находишься на горной тропе, на дереве, плывёшь в бурном речном потоке. Сначала — замри! Отойди от шока. Выиграй драгоценные секунды для обдумывания.
Чувсто страха "засыпает" в привычной размеренной жизни. Но времена безмятежной жизни являются, скорее, исключением, чем правилом истории. Поэтому механизмы культурного и социально-психологического развития специально сохраняют в своей матрице страх и нежно его передают из поколения в поколение. И вместе со страхом взращивают другие понятия и воспитывают другие ценности и отношения.
Как это применять в современном образовательном процессе?
Есть интересная и — страшная повесть "Дикая охота короля Стаха" Владимира Короткевича. Когда я читал её ночью, мне казалось, что кто-то, как в старом замке, стоит за моей спиной. Я видел этот спектакль в белорусском ТЮЗе, в Минске. Спектакль — замечательный, однако не — страшный… И, мне кажется, он во многом от этого потерял. А ведь В. Короткевич заложил в него архетипические ценности и представления белорусской культуры. Мистика, заложенная концептуально в книге, не "сработала" на сцене. Хочу подчеркнуть, что это не примитивная механистическая мистика голливудских блокбастеров, а мистика  как — форма, как — введение в глубины древнеславянской культуры. Мистика — не как игра, не как хлопок в ухо. Но воображение, как её суть культуры. Как связь с подсознательными глубинами человеческой природы, которые должны найти проявление, а не глушиться и затыкаться.
Читать подросткам "Короля Стаха" — не получится. Слушать не будут. А РАССКАЗАТЬ — можно. Я рассказал своими словами, стараясь сохранить интригу. Возможно, даже ошибся где-то в сюжете, но это было не важно, а было важно — внимание. Вместе с условными "ужастиками" в подростковый мир москвичей вошла белорусская классика и белорусская, очень нам близкая и понятная, древняя культура. Мы возвращаемся — к самим себе. Что может быть важнее в мире, фундаметально построенном на манипуляции нашим сознанием?
Ещё примеры? Хорошо.
Но теперь жду от вас. Пишите. Обсудим.