Без доверия нет влияния. Что политические вожди, что печать, если им нельзя верить, они вообще не идут в счёт! Может быть, эту истину когда-нибудь откроют заново. А пока что газеты - те же коктейли, только возбуждают аппетит и нервы.

Джон Голсуорси. Сага о Форсайтах (1922 г.)
 

Государство - то же дерево; можно за ним ухаживать, но нельзя выкапывать его из земли, чтобы осмотреть корни.

Парламент

Стирают бельё в другом месте, здесь его только проветривают, перед тем как надеть.

Истеблишмент

... Весьма странно было бы искать государственных мужей в сословии слуг.

Радикалы

Минуты унижения создают робеспьеров.

Личины

Премьер-министр вне своего министерства сплошь и рядом оказывается болтливым фанфароном, а генерал без армии - всего-навсего пошловатым провинциальным львом.

Сомерсет Моэм. Луна и грошь (1919 г.)
 

... Тайное сознание могущества нестерпимо приятнее явного господства. Если бы я был стомиллионный богач, я бы, кажется, находил удовольствие именно ходить в самом стареньком платье и чтоб меня принимали за человека самого мизерного, чуть не просящего на бедность, толкали и презирали меня: с меня было бы довольно одного сознания.

Память в истории

На пути из Египта Агесилай умер; он приказал окружавшим его соратникам, чтобы они не воздвигали в память о нём ни лепных, ни писаных, ни других каких-либо изображений. "Если, - сказал он, - я сделал что-либо хорошее, это и будет мне памятником; если же нет - не помогут все статуи мира - ничего не стоящие изделия жалких ремесленников".

Уверенность

Однажды, когда его люди испугались надвигающейся опасности, ибо врагов было множество (двести тысяч), а спартанцев совсем мало и они были готовы сдаться, Агесилай, перед тем как построить воинов к бою, придумал хитрость, о которой никому не сказал. На своей руке он написал слово "победа", так что буквы смотрели справа налево. Когда прорицатель передал ему печень жертвенного животного, Агесилай положил её на ту руку, на которой была сделана надпись, и, изобразив замешательство, делая вид, что не знает, куда её деть, продержал некоторое время печень на ладони, пока буквы не отпечатались на ней. Тогда он показал её своим соратникам, говоря, что этой надписью боги предвещают будущую победу. Сочтя, что получили надёжное знамение, сулящее им успех, воины Агесилая устремились в бой.

Плутарх. Изречения спартанцев (I-II вв. н.э.)
 

Властвуя, управляй самим собой.

Корень бюрократизма

"Не рассчитывайте в человеке на большое. Рассчитывайте в нём на самое маленькое". — Система с расчётом "на маленькое" и есть чиновничество.
Если государство всё "разваливается", если Церковь "не свята", если человеку "верить нельзя", то тут, здесь и там поставишь чиновника.

Мэр Москвы

Правдин (Милону). Как друг, открою причину моего здесь пребывания. Я определён членом в здешнем наместничестве. Имею повеление объехать здешний округ; а притом, из собственного подвига сердца своего, не оставляю замечать тех злонравных невежд, которые, имея над людьми своими полную власть, употребляют её во зло бесчеловечно. Ты знаешь образ мыслей нашего наместника. С какою ревностию помогает он страждущему человечеству! С каким усердием исполняет он тем самым человеколюбивые виды нашей власти! Мы в нашем краю сами испытали, что где наместник таков, каковым изображёе наместник в Учреждении, там благосостояние обитателей верно и надёжно.

Денис Иванович Фонвизин. Недоросль (1781 г.)
 

Андрей Ефимыч чрезвычайно любит ум и честность, но чтобы устроить около себя жизнь умную и честную, у него не хватает характера и веры в своё право. Приказывать, запрещать и настаивать он положительно не умеет. Похоже на то, как будто он дал обет никогда не возвышать голоса и не употреблять повелительного наклонения. Сказать "дай" или "принеси" ему трудно; когда ему хочется есть, он нерешительно покашливает и говорит кухарке: "Как бы мне чаю...", или: "Как бы мне пообедать". Сказать же смотрителю, чтоб он перестал красть, или прогнать его, или совсем упразднить эту ненужную и паразитическую должность, — для него совершенно не под силу. Когда обманывают Андрея Ефимыча, или льстят ему, или подносят для подписи заведомо подлый счёт, то он краснеет как рак и чувствует себя виноватым, но счёт всё-таки подписывает; когда больные жалуются ему на голод или на грубых сиделок, он конфузится и виновато бормочет:
— Хорошо, хорошо, я разберу после… Вероятно, тут недоразумение...

Антон Павлович Чехов. Палата № 6 (1892 г.)