Зародился такой жанр на телевидении в Перестройку — встречи с интересными людьми. В Останкино. Одна из встреч была организована с русским писателем Евгением Ивановичем Носовым. Она называлась "Я с теми, кто шагает сзади". Маленький фрагмент.
 

Вопрос из зала. Ваше отношение к школьной реформе?
Е. Носов. Мне как раз хотелось поговорить с вами о наболевших проблемах нашего школьного обучения. Во-первых, нам пора делать из нашего учителя настоящего учителя. Учитель должен быть личностью. Только тогда он чему-то может научить. И нужно дать ему возможность стать такой личностью. Надо вернуть на Русь это святое отношение к учителю, когда невозможно пройти мимо него, не сняв шапку, не сказав ему: «Здравствуйте!». А то ведь смотрите, как получается: преподают в сельской школе природоведение, биологию, ботанику. Но удивительно, что никто из сельских жителей не знает растений, по которым они ходят босиком. Как же их учат этим наукам? Или как нужно преподавать биологию – эту науку о жизни, если наши среднерусские сёла заросли лопухами и бурьяном. В бурьянах стоят школы, в бурьянах стоят сёла, бурьяны вдоль дорог плетутся за горизонт, бурьяны одолевают поля наши. Бурьяны, лопухи…
А вот в Эстонии по-другому. Я ездил по Эстонии, нам показывали её во всех разрезах и не выборочно, как у нас иногда показывают объекты, а всё подряд. Мы ездили, смотрели. И вы знаете, я не видел ни одного лопуха в Эстонии. Вот куда бы мы не ездили, его нет, не растёт он, что ли, в Эстонии? Да нет, он растёт, он везде горазд расти, этот лопух. Но там земля в иной цене. Земля трудная, пополам с валунами. Эстонцы веками выбирают эти валуны, хотя выбрать их все невозможно. Там даже перед Президиумом Верховного Совета Эстонии стоит скульптура: крестьянин, поднимающий камень. Фигура — массивная, огромные ручищи, огромные ноги, человек согнулся и ухватил эту глыбу. И в этом символика крестьянского труда на тяжкой прибалтийской земле.
Эстонские дети, идя в школу и увидя проросший лопух, обязательно его вырвут, потому что лопуху не место на земле, которая отвоёвана таким трудом для хлеба насущного. И это тоже одна из проблем, которая касается школы.
Или, скажем, почему у нас, именно у нас в России – песенной, тонко чувствующей прекрасное – нет таких хоров, как в Эстонии? Я приезжал в эстонский колхоз, там 480 человек трудоспособных, из них 200 участвуют в хоре. Колхозный хор из 200 человек, это же прекрасно! Люди организованы высоким делом. Пение это высшее проявление человеческого духа. Если кто-то не поёт, то только потому, что ему не дано. А как хочется запеть иногда во всю силу. И эстонцы учат этому и себя, и своих детей. И всё поставлено на большую ногу.У нас же пытались организовать какие-то месячники, какие-то декады, но всё делалось компанейски. И всё куда-то исчезло. И по-прежнему мы не поём. И мы не поём своих песен, русских, национальных. Украина, например, поёт и гордится своими песнями. И молодёжь украинская поёт свои украинские песни. Русская же молодёжь стыдится своих русских песен! Она лучше будет петь на английском языке. Кто в этом виноват? Нужно время, чтобы разобраться. Но обозначить эту проблему можно. Всё это проблемы. И проблемы, между прочим, учительские.