Светлана

                                                     А. А. Воейковой

Раз в крещенский вечерок
     Девушки гадали:
За ворота башмачок,
     Сняв с ноги, бросали;
Снег пололи; под окном
     Слушали; кормили
Счетным курицу зерном;
     Ярый воск топили;
В чашу с чистою водой
Клали перстень золотой,
     Серьги изумрудны;
Расстилали белый плат
И над чашей пели в лад
     Песенки подблюдны.

Тускло светится луна
     В сумраке тумана —
Молчалива и грустна
     Милая Светлана.
«Что, подруженька, с тобой?
     Вымолви словечко;
Слушай песни круговой;
     Вынь себе колечко.
Пой, красавица: „Кузнец,
Скуй мне злат и нов венец,
     Скуй кольцо златое;
Мне венчаться тем венцом,
Обручаться тем кольцом
     При святом налое“».

«Как могу, подружки, петь?
     Милый друг далёко;
Мне судьбина умереть
     В грусти одинокой.
Год промчался — вести нет;
     Он ко мне не пишет;
Ах! а им лишь красен свет,
     Им лишь сердце дышит...
Иль не вспомнишь обо мне?
Где, в какой ты стороне?
     Где твоя обитель?
Я молюсь и слезы лью!
Утоли печаль мою,
     Ангел-утешитель».

Вот в светлице стол накрыт
     Белой пеленою;
И на том столе стоит
     Зеркало с свечою;
Два прибора на столе.
     «Загадай, Светлана;
В чистом зеркала стекле
     В полночь, без обмана
Ты узнаешь жребий свой:
Стукнет в двери милый твой
     Легкою рукою;
Упадет с дверей запор;
Сядет он за свой прибор
     Ужинать с тобою».

Вот красавица одна;
     К зеркалу садится;
С тайной робостью она
     В зеркало глядится;
Темно в зеркале; кругом
     Мертвое молчанье;
Свечка трепетным огнем
     Чуть лиет сиянье...
Робость в ней волнует грудь,
Страшно ей назад взглянуть,
     Страх туманит очи...
С треском пыхнул огонек,
Крикнул жалобно сверчок,
     Вестник полуночи.

Подпершися локотком,
     Чуть Светлана дышит...
Вот... легохонько замком
     Кто-то стукнул, слышит;
Робко в зеркало глядит:
     За ее плечами
Кто-то, чудилось, блестит
     Яркими глазами...
Занялся от страха дух...
Вдруг в ее влетает слух
     Тихий, легкий шепот:
«Я с тобой, моя краса;
Укротились небеса;
     Твой услышан ропот!»

Оглянулась... милый к ней
     Простирает руки.
«Радость, свет моих очей,
     Нет для нас разлуки.
Едем! Поп уж в церкви ждет
     С дьяконом, дьячками;
Хор венчальну песнь поет;
     Храм блестит свечами».
Был в ответ умильный взор;
Идут на широкий двор,
     В ворота тесовы;
У ворот их санки ждут;
С нетерпенья кони рвут
     Повода шелковы.

Сели... кони с места враз;
     Пышут дым ноздрями;
От копыт их поднялась
     Вьюга над санями.
Скачут... пусто все вокруг,
     Степь в очах Светланы:
На луне туманный круг;
     Чуть блестят поляны.
Сердце вещее дрожит;
Робко дева говорит:
     «Что ты смолкнул, милый?»
Ни полслова ей в ответ:
Он глядит на лунный свет,
     Бледен и унылый.

Кони мчатся по буграм;
     Топчут снег глубокий...
Вот в сторонке божий храм
     Виден одинокий;
Двери вихорь отворил;
     Тьма людей во храме;
Яркий свет паникадил
     Тускнет в фимиаме;
На средине черный гроб;
И гласит протяжно поп:
     «Буди взят могилой!»
Пуще девица дрожит;
Кони мимо; друг молчит,
     Бледен и унылый.

Вдруг метелица кругом;
     Снег валит клоками;
Черный вран, свистя крылом,
     Вьется над санями;
Ворон каркает: печаль!
     Кони торопливы
Чутко смотрят в темну даль,
     Подымая гривы;
Брезжит в поле огонек;
Виден мирный уголок,
     Хижинка под снегом.
Кони борзые быстрей,
Снег взрывая, прямо к ней
     Мчатся дружным бегом.

Вот примчалися... и вмиг
     Из очей пропали:
Кони, сани и жених
     Будто не бывали.
Одинокая, впотьмах,
     Брошена от друга,
В страшных девица местах;
     Вкруг метель и вьюга.
Возвратиться — следу нет...
Виден ей в избушке свет:
     Вот перекрестилась;
В дверь с молитвою стучит...
Дверь шатнулася... скрыпит...
     Тихо растворилась.

Что ж?.. В избушке гроб; накрыт
     Белою запоной;
Спасов лик в ногах стоит;
     Свечка пред иконой...
Ах! Светлана, что с тобой?
     В чью зашла обитель?
Страшен хижины пустой
     Безответный житель.
Входит с трепетом, в слезах;
Пред иконой пала в прах,
     Спасу помолилась;
И с крестом своим в руке,
Под святыми в уголке
     Робко притаилась.

Все утихло... вьюги нет...
     Слабо свечка тлится,
То прольет дрожащий свет,
     То опять затмится...
Все в глубоком, мертвом сне,
     Страшное молчанье...
Чу, Светлана!.. в тишине
     Легкое журчанье...
Вот глядит: к ней в уголок
Белоснежный голубок
     С светлыми глазами,
Тихо вея, прилетел,
К ней на перси тихо сел,
     Обнял их крылами.

Смолкло все опять кругом...
     Вот Светлане мнится,
Что под белым полотном
     Мертвый шевелится...
Сорвался покров; мертвец
     (Лик мрачнее ночи)
Виден весь — на лбу венец,
     Затворены очи.
Вдруг... в устах сомкнутых стон;
Силится раздвинуть он
     Руки охладелы...
Что же девица?.. Дрожит...
Гибель близко... но не спит
     Голубочек белый.

Встрепенулся, развернул
     Легкие он крилы;
К мертвецу на грудь вспорхнул...
     Всей лишенный силы,
Простонав, заскрежетал
     Страшно он зубами
И на деву засверкал
     Грозными очами...
Снова бледность на устах;
В закатившихся глазах
     Смерть изобразилась...
Глядь, Светлана... о творец!
Милый друг ее — мертвец!
     Ах!.. и пробудилась.

Где ж?.. У зеркала, одна
     Посреди светлицы;
В тонкий занавес окна
     Светит луч денницы;
Шумным бьет крылом петух,
     День встречая пеньем;
Все блестит... Светланин дух
     Смутен сновиденьем.
«Ах! ужасный, грозный сон!
Не добро вещает он —
     Горькую судьбину;
Тайный мрак грядущих дней,
Что сулишь душе моей,
     Радость иль кручину?»

Села (тяжко ноет грудь)
     Под окном Светлана;
Из окна широкий путь
     Виден сквозь тумана;
Снег на солнышке блестит,
     Пар алеет тонкий...
Чу!.. в дали пустой гремит
     Колокольчик звонкий;
На дороге снежный прах;
Мчат, как будто на крылах,
     Санки кони рьяны;
Ближе; вот уж у ворот;
Статный гость к крыльцу идет...
     Кто?.. Жених Светланы.

Что же твой, Светлана, сон,
     Прорицатель муки?
Друг с тобой; все тот же он
     В опыте разлуки;
Та ж любовь в его очах,
     Те ж приятны взоры;
То ж на сладостных устах
     Милы разговоры.
Отворяйся ж, божий храм;
Вы летите к небесам,
     Верные обеты;
Соберитесь, стар и млад;
Сдвинув звонки чаши, в лад
     Пойте: многи леты!

Улыбнись, моя краса,
     На мою балладу;
В ней большие чудеса,
     Очень мало складу.
Взором счастливый твоим,
     Не хочу и славы;
Слава — нас учили — дым;
     Свет — судья лукавый.
Вот баллады толк моей:
«Лучший друг нам в жизни сей
     Вера в провиденье.
Благ зиждителя закон:
Здесь несчастье — лживый сон;
     Счастье — пробужденье».

О! не знай сих страшных снов
     Ты, моя Светлана...
Будь, создатель, ей покров!
     Ни печали рана,
Ни минутной грусти тень
     К ней да не коснется;
В ней душа как ясный день;
     Ах! да пронесется
Мимо — Бедствия рука;
Как приятный ручейка
     Блеск на лоне луга,
Будь вся жизнь ее светла,
Будь веселость, как была,
     Дней ее подруга.

                                                          (1808-1812 гг.)