Мы, кажется, почти привыкли к тому, что наши благие педагогические пожелания не совпадают с реальной педагогической практикой. Что возразить в ответ, когда тебе, будто только прилетевшему инопланетянину, со снисходительной улыбкой поясняют: "Но ведь это современная образовательная политика!". Только что-то многовато "инопланетян"...
"Беспощадно суровые требования предъявляют к ребёноку те, кто вводит его в этот неизвестный ему, чуждый, навязанный историей и окружением мир знаний. Требуют внимания, сосредоточенности и систематичности.
Как же это чуждо душе ребёнка, где живая наблюдательность, подвижность мотылька — закон, принцип, необходимость. От ребёнка требуют работы над книгой — а ребёнок рвётся к природе и жизни; ему велят думать и размышлять — а он хочет смотреть и спрашивать; пригвождают ум его к одному предмету — а ребёнок стремится прикоснуться к десяткам.
Разве нельзя воспользоваться особенностями чувств ребёнка, разве обучение ребёнка, развитие его души должны быть разительным исключением из правила "Всё согласно с природой"; разве нельзя из школьного периода убрать горечь, нельзя повернуть ребёнка к жизни, позволив ему спрашивать, и постепенно развивать его ум так, чтобы он сам захотел познать корень знаний?
Так поступать можно и должно." Это работа Корчака "Дети и воспитание" (1900 г.). "Почему же до сегодняшнего дня этого не делали?" — спрашивает автор. Спустя сто лет мы можем повторить тот риторический вопрос.
Бунтовщик? Судите сами. В той же работе Корчак иронически (именно — иронически) пишет: "Знания дадут вам всё — знания заменят вам личное счастье, вберут в себя ваши стремления, объединят в едином порыве все ваши усилия; дадут вам цель в жизни, независимое положение, физическое и моральное здоровье, влияние, уважение и удовлетворение! Смотрите, как счастлив этот ботаник, всю жизнь просидевший над микроскопом; математик, командир длинных рядов цифр и знаков; историк, который так погрузился в минувшие века, что душа его, на миг отрываясь от любимых героев прошлого, тоскует по ним, как по братьям — своим ровесникам". И продолжает: "Неосмотрительные, мы не спрашивали у тех передовых деятелей науки, не подумали ли они когда-либо с горечью, видя чужое счастье: "ведь мы не жили", не пошатнулись ли когда-либо в своих убеждениях, увидев нищету людскую и невежество.
А может, людям, не книгам, следовало посвятить жизнь?".
Его работа "Право ребёнка на уважение" (1929 г.) — поэма в прозе!
"Ребёнок не солдат, не обороняет родину, хотя вместе с ней и страдает.
С его мнением нет нужды считаться, не избиратель: не заявляет, не требует, не грозит...
Сопляк, ещё ребёнок — будущий человек, не сегодняшний. По-настоящему он ещё только будет".
Опять ирония, печальная. Корчак пытается донести до нас своё открытие: если мы не понимаем подлинной природы детства, то будем обязательно наказаны. Будет наказан педагог, для которого детский коллектив станет неуправляемым, и ему придётся скатываться к постоянным репрессиям, муча и детей, и себя. Будет наказана страна, потеряющая своих граждан. "Мала рыночная стоимость несозревшего. Лишь перед законом и богом цвет яблони стоит столько же, что и плод, и зелёные всходы — сколько спелые нивы". Согласитесь, это похоже на ветхозаветное пророчество! У Корчака почти всё такое. Ему некогда было особенно расписывать — ведь писать приходилось, главным образом, по ночам, отойдя от дневных педагогических забот.
Наша педагогика — по стилю, нормативная. Ребёнок — должен: получить высокую оценку, сдать экзамен, соблюдать требования взрослых. Корчак — клиницист, диагност. Мне кажется, в педагогику он, изначально став медиком, перенёс медицинский подход. Сначала понять "больного" в его индивидуальных, личных особенностях и на этой основе, для этой ситуации предложить педагогическое "лечение". Впрочем, закавыченные слова можно употребить и без кавычек, потому что Корчак имел дело с детьми социальных низов и городских окраин. Сначала — спасти личность. Но не вопреки знанию (обучению) и общежитию (детскому коллективу), а для этого и с помощью этого. "Грамматика любви" Корчака расписана в работе "Как любить ребёнка" (1920 г.), где ключевым словом, на мой взгляд, является "как".
Януш Корчак — литературный псевдоним Генрика Гольдшмита — родился в Варшаве, в еврейской семье, в 1878 г. Учился в русской гимназии, т.к. эта часть Польши была часть Российской империи — Царством Польским. Участвовал в качестве военного врача в трёх войнах: русско-японской, Первой мировой войне и советско-польской войне 1918-20 гг. Погиб вместе с воспитанниками в августе 1942 г. в нацистском лагере смерти Треблинка.
Последний период его жизни, связанный с гражданским и педагогическим подвигом, реалистически и честно отражен в фильме Анжея Вайды "Корчак" (1989 г.).
Педагогам России, Беларуси, Украины, Польши, Израиля, других республик и стран к 140-летию со дня рождения Я. Корчака предлагаем принять участие в научно-педагогическим проекте с рабочим названием "Космос Корчака 2018". Текст проекта будет размещён на сайте позднее.