Тренд "современного" образования — профильное обучение, в старших классах — предпрофессиональное обучение, выбор профессионального направления. Отвертеться невозможно — надо поступать в вуз. Без профилизации (и репетиторов) не наберёшь нужных баллов. Такая система. Загнанных лошадей пристреливают, не правда ли?
Это относится и к "цифровому" обучению (понятие "образование" в данном случае уже не подходит по определению — в связи с обнулением "воспитания" как необходимой его составляющей). Если цифровое будет не как обеспечивающее, а как — доминирующее, исключительное, как парадигма. Всё "цифровое" строится на принципе "вход — выход", "приём — ответ", "сигнал — реакция". Элитному это не подходит.
Всё оправдывается вроде бы убедительно. Конкуренция на рынке труда. Нужно получить работу. Деваться некуда! Внешний мир диктует, как говорится. Посмотрим на ситуацию с более широкой точки зрения, поскольку нынешних критиков данной системы могут обозвать людьми "не от мира сего".
Герман Гессе (1877-1962) — немецкий писатель. Большинству наших граждан он известен по названию своего бестселлера "Игра в бисер" (1943). В этом романе писатель рассматривает проблему элиты в обществе, включая вопросы образования (в т.ч. воспитания). Само по себе это любопытно и поучительно. Мы (не "мы", конечно, а творцы "образовательной политики") смотрим на наше образование свысока, как на потребительскую "надстройку" ("услугу"), между тем, как умные люди так совсем не считали и не считают. Считали и считают совсем наоборот. Об этом и пишет Гессе. Посмотрите сами.
Выпускник элитной школы обращается к учителю за разъяснением. Их короткий диалог.
 

Герман Гессе. Игра в бисер (1943).
Отрывок

 

… После речи ректора, когда все переходили в празднично украшенную столовую, Кнехт подошел к Магистру и спросил:

— Ректор рассказал нам, как живут и учатся в обычных и высших школах вне Касталии. Он говорит, что выпускники там, поступив в университет, выбирают себе "свободную" профессию. Насколько я понял, это в основном такие профессии, которых мы в Касталии совсем не знаем. Как это понимать? И почему они называются "свободными"? Почему мы, касталийцы, не имеем права выбирать их?
Magister musicae взял юношу под руку и остановился под одним из мамонтовых деревьев. Чуть лукавая улыбка собрала возле глаз сетку морщин, когда он ответил:
— Ты зовешься "Кнехт", что значит "слуга", возможно потому слово "свободный" имеет для тебя столько очарования. Не принимай этого так близко к сердцу! Когда некасталийцы говорят о свободных профессиях, слова эти, может быть, и звучат серьезно, даже возвышенно. Но мы произносим их иронически. Свобода этих профессий состоит лишь в том, что учащийся сам себе их избирает. Это и создает видимость свободы, хотя в большинстве случаев не столько ученик, сколько его родители делают за него выбор, и есть немало отцов, готовых скорее откусить себе язык, нежели предоставить сыну действительную свободу выбора. Но все это, возможно, и клевета, и потому откинем этот довод! Предположим, свобода эта действительно существует, но тогда она ограничена одним актом выбора профессии. На этом она и кончается. Находясь в высшей школе, будущий врач, юрист, инженер обучаются по строгой и весьма узкой программе, заканчивающейся несколькими экзаменами. Выдержав их, студент получает диплом и теперь якобы свободно посвящает себя избранной профессии. На самом же деле он превращается в раба низменных сил: он зависит от успеха, денег, от своего честолюбия, жажды славы, от того, нравится он людям или нет. Он должен подчиняться церемонии выборов, зарабатывать деньги, он участвует в борьбе различных каст, семей, партий, газет, борьбе, не знающей пощады. Но зато он свободен завоевать себе успех, достаток и стяжать ненависть тех, кто этого успеха не стяжал, и наоборот. С учеником школ элиты, который становится членом Ордена, ничего подобного не случается. Он не "избирает" себе специальности. Он не мнит себя способным лучше разобраться в своих талантах, нежели его учителя. В иерархии его ставят на то место, которое для него избирают вышестоящие, они же определяют его функции, если, разумеется, все это не происходит в обратном порядке, то есть свойства, способности и ошибки ученика сами не заставляют учителей ставить его на тот или иной пост. Но при этой мнимой несвободе каждый electus, пройдя первый курс, обладает предельной свободой: в то время как человек "свободно" избранной профессии вынужден проходить весьма негибкий курс наук с негибкой системой экзаменов, для него, как только он начинает учиться самостоятельно, свобода простирается весьма далеко. Имеются многие студенты, которые по своей воле всю жизнь посвящают самым немыслимым и даже сумасбродным занятиям, и никто не чинит им препятствий, если они не преступают границ морали. Проявивший педагогический дар используется как педагог, воспитатель по призванию, как таковой; переводчик--как переводчик, каждый находит себе место, где он может служить и в своем служении чувствовать себя свободным. К тому же он на всю жизнь избавлен от той "свободы", которая на деле означает столь страшное рабство. Он ничего не знает о погоне за деньгами, о борьбе за славу, за власть, он не знает ни партий, ни раздвоенности между личностью и должностью, между частным и общественным, не знает зависимости от успеха. Итак, ты видишь, сын мой: когда говорят о свободных профессиях, то слово "свобода" звучит довольно курьезно.