ГлавнаяСтатьиГлавшколаКому: "Сириус", Сбер, "Россия - страна возможностей"
Разделы статей

Кому: "Сириус", Сбер, "Россия - страна возможностей"

26 сентября 2022 - Сергей Пимчев
Кому: "Сириус", Сбер, "Россия - страна возможностей"
Антон Семёнович Макаренко. Педагогическая поэма (1925-1935).
Отрывок
 
25. Командирская педагогика
   
Зима двадцать третьего года принесла нам много важных организационных находок, надолго вперед определивших формы нашего коллектива. Важнейшая из них была — отряды и командирв.
   И до сих пор в колонии имени Горько и в коммуне имени Дзержинского есть отряды и командиры, имеются они и в других колониях, разбросанных по Украине.
   Разумеется, очень мало общего можно найти между отрядами горьковцев эпохи 1927-1928 годов или отрядами коммунаров-дзержинцев и первыми отрядами Задорова и Буруна. Но нечто основное было уже и зимой двадцать третьего года. Принципиальное значение системы наших отрядов стало заметно гораздо позднее, когда наши отряды потрясали педагогический мир широким маршем наступления и когда они сделались мишенью для остроумия некоторой части педагогических писак. Тогда всю нашу работу иначе не называли, как командирской педагогикой, полагая, что в этом сочетании слов заключается роковой приговор.
   В 1923 году никто не предпологал, что в нашем лесу создается важный институт, вокруг которого будет разыгрываться столько страстей.
   Дело началось с пустяка.
   Полагаясь, как всегда, на нашу изворотливость, нам в этом году не дали дров. По-прежнему мы пользовались сухостоем в лесу и продуктами лесной расчистки. летние заготовки этого малоценного топлива к ноябрю были сожжены, и нас нагнал топливный кризис. По правде сказать, нам всем страшно надоела эта возня с сухостоем. Рубить его было не трудно, но для того чтобы собрать сотню пудов этих, с позволения сказать, дров, нужно было обыскать несколько десятин леса, пробираться между густыми зарослями и с большой и напрасной тратой сил свозить всю собранную мелочь в колонию. На этой работе очень рвалось платье, которого и так не было, а зимою топливные операции сопровождались отмороженными ногами и бешеной склокой в конюшне: Антон и слышать не хотел о заготовках топлива.
   — Старцюйте (нищенствуйте) сами, а коней нечего гонять старцювать. Дрова они будут собирать! Какие это дрова?
   — Братченко, да ведь топить нужно? — задавал убийственный вопрос Калина Иванович.
   Антон отмахивался:
   — По мне хоть и не топите, в конюшне все равно не топите, нам и так хорошо.
   В таком затруднительном положении нам все-таки удалось на общем собрании убедить шере на время сократить работы по вывозке навоза и мобилизовать самых сильных и лучше других обутых колонистов на лесные работы. Составилась группа человек в двадцать, в которую вошел весь наш актив: Бурун, Белухин, Вершнев, Волохов, Осадчий, Чобот и другие. Они с утра набивали карманы хлебом и в течение целого дня возились в лесу. К вечеру наша мощеная дрожка была украшена кучами хворосту, и за ними выезжал на «рижнатых» парных санях Антон, надевая на свою физиономию презрительную маску.
   Ребята возвращались голодные и оживленные. Очень часто они сопровождали свой путь домой своеобразной игрой, в которой присутствовали некоторые элементы их бандитских воспоминаний. Пока Антон и двое ребят нагружали сани хворостом, остальные гонялись друг за другом по лесу; увенчивалось все это борьбой и пленением бандитов. Пойманных «лесовиков» приводил у колонию конвой, вооруженный топорами и пилами. Их шутя вталкивали в мой кабинет, и Осадчий или Корыто, который когда-то служил у Махно и потерял даже палец на руке, шумно требовали от меня:
   — Голову сняты або расстриляты! Ходят по лесу с оружием, мабуть, их там богато.
   Начинался допрос. Волохов насупливал брови и приставал к Белухину:
   — Кажи, пулеметов сколько?
   Белухин заливался смехом и спрашивал:
   — Это что ж такое «пулемет»? Его едят?
   — Кого — пулемет? Ах ты, бандитская рожа!..
   — Ах, не едят? В таком положении меня пулемет мало интересует.
   К Федоренко, человеку страшно селянскому, обращались вдруг:
   — Признавайся, у Махна був?
   Федоренко довольно быстро соображал, как нужно ответить, чтобы не нарушить игру:
   — Був.
   — А что там робыв?
   Пока Федоренко соображает, какой дать ответ, из-за его плеча кто-нибудь отвечает его голосом, сонным и тупым:
   — Коров пас.
   Федоренко оглядывается, но на него смотрят невинные физиономии. Раздается общий хохот. Смущенный Федоренко начинает терять игровую установку, приобретенную с таким трудом, а в это время на него летит новый вопрос:
   — Хиба в тачанках коровы?
   Игровая установка окончательно потеряна, и Федоренко разрешается классическим:
   — Га?
   Корыто смотрит на него со страшным негодованием, потом поворачивается ко мне и произносит напряженным шепотом:
   — Повысить? Це страшный чоловик: подывиться на его очи.
   Я отвечаю в тон:
   — Да, он не заслуживает снисхождения. Отведите его в столовую и дайте ему две порции!
   — Страшная кара! — трагически говорит Корыто.
   Белухин начинает скороговоркой:
   — Собственно говоря, я тоже ужасный бандит… И тоже коров пас у матушки Маруськи…
   Федоренко только теперь улыбается и закрывает удивленный рот. Ребята начинают делиться впечатлениями работы. Бурун рассказывает:
 — Наш отряд сегодня представил двенадцать возов, не меньше. Говорили вам, что к рождеству будет тысяча пудов, и будет!
   Слово «отряд» было термином революционного времени, того времени, когда революционные волны еще не успели выстроиться в стройные колонны полков и дивизий. Партизанская война, в особенности длительная у нас на Украине, велась исключительно отрядами. Отряд мог вмещать в себя и несколько тысяч человек, и меньше сотни: и тому и другому отряду одинаково были назначены и боевые подвиги, и спасательные лесные трущобы.
   Наши коммунары больше кого-нибудь другого имели вкус к военно-партизанской романтике револююционной борьбы. Даже и те, которые игрою случая были занесены во враждебный классовый стан, прежде всего находили в нем эту самую романтику. Сущность борьбы, классовые противоречия для многих из них были и непонятны, и неизвестны — этим и обьяснялось, что советская власть с них спрашивала немного и присылала в колонию.
   Отряд в нашем лесу, пусть только снабженный топором и пилой, возрождал привычный и родной образ другого отряда, о котором были если не воспоминания, то многочисленные рассказы и легенды.
   Я не хотел препятствовать этой полусознательной игре революционных инстинктов наших колонистов. Педагогические писаки, так осудившие и наши отряды, и нашу военную игру, просто не способны были понять, в чем дело. Отряды для них не были приятными воспоминаниями: они не церемонились ни с их квартирками, ни с их психологией и по тем и по другим стреляли из трехдюймовок, не жалея ни их «науки», ни наморщенных лбов.
   Ничего не поделаешь. Вопреки их вкусам колония начала с отряда.
   Бурун в дровяном сарае всегда играл первую скрипку, этой чести у него никто не оспаривал. Его в порядке той же игры стали называть атаманом.
   Я сказал:
   — Атаманом называть не годится. Атаманы бывали только у бандитов.
   Ребята возражали:
   — Чего у бандитов? И у партизан бывали атаманы. У красных партизан многие бывали.
   — В Красной армии не говорят: атаман.
   — В Красной армии — командир. Так нам далеко до Красной Армии.
   — Ничего не далеко, а командир лучше.
   Рубку дров кончили: к первому января у нас было больше тысячи пудов. Но отряд Буруна мы не стали распускать, и он целиком перешел на постройку парников во второй колонии. Отряд с утра уходил на работу, обедал не дома и возвращался только к вечеру.
   Как-то обратился ко мне Задоров:
   — Что же это у нас получается: есть отряд Буруна, а остальные хлопцы как же?
   Думали недолго. В то время у нас уже был ежедневный приказ; отдали в приказе, что в колонии организуется второй отряд под командой Задорова. Второй отряд весь работал в мастерских, и в него вернулись от Буруна такие квалифицированные мастера, как Белухин и Вершнев.
   Дальнейшее развертывание отрядов произошло оченб быстро. Во второй колонии было орагнизованы третий и четвертый отряды с отдельными командирами. Девочки составили пятый отряд под командованием Насти Ночевной.
   Система отрядов окончательно выработалась к весне. Отряды стали мельче и заключали в себе идею распределения колонистов по мастерским7 Я помню, что сапожники всегда носили номер первый, кузнецы — шестой, конюхи — второй, свинари — десятый. Сначала у нас не было никакой конституции. Командиры назначались мною, но к весне чаще и чаще я стал собирать совещание командиров, которому скоро ребята присвоили новое и более красивое название: «совет командиров». Я быстро привык ничего важного не предпринимать без совета командиров; постепенно и назначение командиров перешло к совету, который таким образом стал пополняться путем кооптации. Настоящая выборность командиров, их отчетность была достигнута не скоро, но я эту выборность никогда не считал и теперь не считаю достижением. В совете командиров выбор нового командира всегда сопровождался очень пристальным обсуждением. Благодаря способу кооптации мы имели всегда прямо великолепных командиров, и в то же время мы имели совет, который никогда как целое не не прекращал своей деятельности и не выхолдил в отставку.
   Очень важным правилом, сохранившимся до сегодняшнего дня, было полное запрещение каких бы то ни было привелегий для командира; он никогда не получал ничего дополнительно и никогда не освобождался от работы.
   К весне двадцать третьего года мы подошли к очень важному усложнению системы отрядов. Это усложнение, собственно говоря, было самым важным изобретением нашего коллектива за все триннадцать лет нашей истории. Только оно позволило нашим отрядам слиться в настоящий, крепкий и единый коллектив, в котором была рабочая и организационная дифференциация, демократия общего собрания, приказ и подчинение товарищу товарищу, но в котором не образовалось аристократии — командной касты.
   Это изобретение было сводный отряд.
   Противники нашей системы, так нападающие на командирскую педагогику, никогда не видели нашего живого командира в работе. Но это еще не так важно. Гораздо важнее то, что они никогда даже не слышали о сводном отряде, то есть не имели никакого понятия о самом главном и решающем коррективе в системе.
 Сводный отряд взыван к жизни тем обстоятельством, что главная наша работа была тогда сельскохозяйственная. У нас было до семидесяти десятин, и летом Шере требовал на работу всех. В то же время каждый колонист был приписан к той или иной мастерской, и ни один не хотел порывать с нею: на сельское хозяйство все смотрели как на средство существования и улучшения нашей жизни, а мастерская — это квалификация. Зимой, когда сельскохозяйственные работы сводились до миниума, все мастерские были наполнены, но уже с января Шере начинал требовать колонистов на парники и навоз и потом с каждым днем увеличивал и увеличивал требования.
   Сельскохозяйственная работы сопровождалась постоянной переменой места и характера работы, а следовательно, приводила к разнообразному сечению коллектива по рабочим заданиям. Единоначалие нашего командира в работе и его концентрированная ответственность с самого начала показались нам очень важным институтом, да и Шере настаивал, чтобы один из колонистов отвечал за дисциплину, за инструмент, за выработку и за качество. Сейчас против этог требования не станет возражать ни один здравомыслящий человек, да и тогда возражали, кажется, только педагоги.
   Идя навстречу совершенно понятной организационной нужде, мы пришли к сводному отряду.
   Сводный отряд — это временный отряд, составляющийся не больше как на неделю, получающий короткое определенное задание: выполнить картофель на таком-то поле, вспахать такой-то участок, очистить семенной материал, вывезти навоз, произвести посев и так далее.
   На разную работу требовалось и разное число колонистов: в некоторые сводные отряды нужно было послать двух человек, в другие — пять, восемь, двадцать. Работа сводных отрядов отличалась также и по времени. Зимой, пока в нашей школе занимались, ребята работали до обеда или после обеда — в две смены. После закрытия школы вводился шестичасовой рабочий день для всех в одно время, но необходимость полностью использовать живой и мертвый инвентарь приводила к тому, что некоторые ребята работали с шести утра до полудня, а другие — с полудня до шести вечера. Иногда же работа наваливалась на нас в таком количестве, что приходилось увеличивать рабочий день.
   Все это разнообразие типа работы и ее длительности определило и большое разнообразие сводных отрядов. У нас появилась сетка сводных, немного напоминающая расписанеи поездов.
   В колонии все хорошо знали, что третий "О" сводный работает от восьми утра до четырех дня, с перерывом на обед, и при этом обязательно на огороде, третий "С" — в саду, третий "Р" — на ремонте, третий "П" — в парниках: первый сводный работает от шести утра до двенадцати дня, а второй сводный — от двенадцати до шести. Номенклатура сводных скоро дошла до тринадцати.
   Сводный отряд был всегда отрядом только рабочим. Как только заканчивалась его работа и ребята возвращались вв колонию, сводного отряда больше не существовало.
   Каждый колонист знал свой постоянный отряд, имеющий своего постоянного командира, определенное место в системе мастерских, место в спальне и место в столовой. Постоянный отряд — это первичный отряд колонистов, и командир его — обязательно член совета командиров. Но с весны, чем ближе к лету, тем чаще и чаще колонист то и дело попадал на рабочую неделю в сводный отряд того или другого назначения. Бывало, что в сводном отряде всего два колониста; все равно один из них назначался командиром сводного отряда — комсводотряда. Комсводотряда распоряжался на работе и отвечал за нее. Но как только оканчивался рабочий день, сводный отряд рассыпался.
   Каждый сводный отряд составлялся на неделю, следовательно, и отдельный колонист на вторую неделю обычно получал участие в новом сводном, на новой работе, под командой нового комсводотряда. Командир сводного назначался советом командиров тоже на неделю, а после этого переходил в новый сводный обыкновенно уже не командиром, а рядовым членом.
   Совет командиров всегда старался проводить через нагрузку комсводотряда всех колонистов, кроме самых неудачных. Это было справедливо потому что командование сводным отрядом связано было с большой ответственностью и заботами. Благодаря такой системе большинство колонистов участвовали не только в рабочей функции, но и в функции организаторской. Это было очень важно и было как раз то, что нужно коммунистическому воспитанию. Благодаря именно этому наша колония отличалась к 1926 году бьющей в глаза способностью настроиться и перестроиться для любой задачи, и для выполнения отдельных деталей этой задачи всегда находились с избытком, кадры способных и иницативных организаторов, распорядителей, людей, на которых можно было положиться.
   Значение командира постоянного отряда становилось чрезвычайно умеренным. Постоянные командиры почти некогда не назначали себя командирами сводных, полагая, что они и так имеют нагрузку. Командир постоянного отряда отправлялся на работу простым рядовым участником сводного отряда и во время работы подчинился временному комсводотряда, часто члену своего же постоянного отряда. Это создавало очень сложную цепь зависимостей в колонии, и в этой уепи уже не мог выделиться и стать над коллективом отдельный колонист.
   Система сводных отрядов делала жизнь в колонии очень напряженной и полной интереса, чередования рабочих и организационнных функций, упражнений в командовании и в подчинении, движений коллективных и личных.
 

Похожие статьи:

В классе у МастераЭто - Армия!

Парта. Воспитание в обществе и школеКогда опускаются руки...

Cui prodest? Педагогическая политологияТайная уникальная методика работы с одарёнными

ГлавшколаМетод "Попасть в историю"

ГлавшколаИнтерактивный метод "Что? Где? Когда?"

Комментарии (0)

Нет комментариев. Ваш будет первым!

Последние вопросы FAQ
Неизвестный человек спрашивает: "Добрый день, подскажите, если не сложно , где лучше обучиться или найти информацию по системному...
  19 декабря 2016Подробнее...
Павел Кац спрашивает: "Здравствуйте, уважаемый Сергей Петрович! Я занимаюсь увековечением памяти людей, оставивших след в истории нашей...
  22 ноября 2016Подробнее...
Михал Варых, наш коллега из Варшавы, задаёт вопрос: "Сергей, у меня к тебе вопрос. Кто такие "политики Садового кольца"? Ты встречал...
  14 октября 2016Подробнее...
Извините, ещё вопрос. Как вы оформляете публикации?
  22 февраля 2015Подробнее...
Добрый день! Как познакомиться с содержанием выполненных вами многочисленных проектов? Меня, например, интересует проект "Учитель года...
  22 февраля 2015Подробнее...
Рейтинг пользователей
Сергей Пимчев
+343
Самый длинный статус из всех что существуют в этом прекрасном мире
Вера Балакирева
+10
Галина Михеева
0
Marina
0
Vikadrems
0
geografinya
0
Поддержка
Если Вы считаете наш проект открытого информационного портала полезным,
просим поддержать наш проект переводом суммы в размере 50руб.
Деньги необходимы для оплаты хостинга, работ по продвижению сайта,
а также оплаты работы модераторов.
      Из суммы перевода вычитается комиссия:
0,5% за перевод из кошелька ЯндексДеньги;
2% за перевод с карты Visa или MasterCard.