Семён Уралов, шеф-редактор "Однако. Евразия".

Красный выбор Иркутска: кризис шоу-политики и
системный сбой в партии начальства

В Иркутске выбрали губернатором члена КПРФ. Выдвиженец «Единой России» проиграл во втором туре, несмотря на то, что набрал в туре первом больше коммуниста. Однако ни радоваться, ни ужасаться «красному реваншу» по этому поводу не приходится.

Во-первых, пост губернатора превращает партийного политика в функционера, потому что вертикаль власти имеет ещё и чётко выверенные горизонтали. И вне зависимости от партбилета, обязанности по выполнению, например, майских указов и реализации поручений никто не отменял.
Во-вторых, партийная принадлежность кандидата сегодня имеет меньшее значение, чем финансово-промышленные группы, которые поддерживают кандидатов и партии. В иркутской победе кандидата от КПРФ, безусловно, есть вполне конкретный экономический и хозяйственный интерес. Бизнес-конфликт местных деловых кругов с прежним губернатором привёл к тому что кандидат от компартии оказался инвестиционно привлекательным. Региональный лоббистский аспекты иркутского феномена отлично описал сибирский политолог Сергей Шмидт.

Анатомия партии начальства
Прошли те времена, когда олигархи соревновались между собой за контроль над областными и городскими Думами. В вопросах политического лоббизма после беспокойных 90-х наступили стабильные нулевые. Финансово-промышленные группы получили чёткий сигнал: вот здесь партия власти, держаться надо её. Партия власти, как это всегда происходит в буржуазных государствах, очень быстро превратилась в партию начальства: ко второму сроку Путина «Единая Россия» окончательно стала как КПСС, только без коммунистической идеологии и Советского Союза. Остальные партии, включая КПРФ, выполняют функцию спарринг-партнёра на выборах, за что получают статус младших компаньонов и депутатские мандаты в советах разных уровней.
Избирательные кампании в Российской Федерации уже давно перестали возбуждать народные массы. Это в середине 90-х граждане следили и активно участвовали в предвыборных баталиях. Вершиной, безусловно, стали выборы Ельцина 1996 года — когда вся Россия с увлечением наблюдала, как из добродушного и беззлобного Геннадия Зюганова лепили образ кровожадного комиссара, который как только возьмёт власть, то сразу устроит репрессии с депортациями. Параллельно с предвыборным шоу было задействовано то, что политтехнологи называют административным ресурсом. Все органы власти были напряжены для достижения победы своего кандидата любой ценой.
После 1996 года граждане постепенно начинают терять интерес к выборам. На общероссийские, а особенно на путинские выборы избиратель ещё приходит. А вот на местные совершенно перестал ходить.
Что полностью устраивает партию начальства. Она ведь просто паразитирует на рейтинге главы государства. Собственно, главный и единственный идеологический посыл партии начальства «Мы — партия Путина». На этом политическое содержание заканчивается и начинается политическое шоу: надо только изобразить видимость политической борьбы, а при низкой явке всё равно победит партия начальства. Потому что при явке в 30% основой победы на выборах становится пресловутый админресурс. Пришли на выборы все члены партии, бюджетники, врачи, учителя, чиновники и работники государственных предприятий, проголосовали за начальство — и победа в кармане.
Однако в Иркутске система дала сбой. Победил кандидат, поддержанный региональным бизнесом. И не важно какой партбилет у победителя. То, что это партбилет КПРФ, означает лишь то, что сторонник компартии по-прежнему является самым дисциплинированным избирателем. Либеральные прогнозы – мол, как только умрет поколение советских пенсионеров, за коммунистов перестанут голосовать, – не оправдались.
В нашем случае важно не то, почему гражданин становится избирателем КПРФ, а не партии начальства. Важно понять является ли иркутский прецедент чем-то значимым для страны. Или это очередная политтехнология в общей рамке шоу-политики. Или, быть может, это системный сбой — пока что незначительный, но имеющий последствия для всей системы власти. 

Социология Сибири
Феномен победы кандидата не от партии начальства надо рассматривать в контексте явки избирателей. А она в Иркутске мало чем отличалась от других городов Сибири где также проходили местные выборы в этом сентябре.
Так, в Томске на участки пришло в два раза меньше, чем на прошлые выборе — явка не дотянула до 20%. На самом деле это страшные цифры. 80% жителей Томской области не хотят участвовать в политической жизни своего региона. Есть разные мотивации такого неучастия. Но в основании любой мотивации лежит либо апатия, либо внутреннее несогласие. То есть 80% не желают быть партнёром государства в деле выбора власти. Власть и политика — отдельно, граждане и общество — отдельно. Такое отчуждение не может не вызывать опасений. Потому что главной социальной группой, на которую сегодня опирается государство, остаётся начальство. Которое отчуждено от общества не меньше чем государство.
Показательны также результаты выборов в Новосибирске. Там не только была низкая 30-процентная явка, но ещё и оказалось больше 6% испорченных бюллетеней. В большинстве случаев испорченные бюллетени – это эмоциональное голосование «против всех» после ликвидации такой строчки в списке кандидатов. То есть кроме того, что 70% жителей Новосибирска не интересуются политической борьбой, есть еще 2% с гиперактивной гражданской позицией. Пойти на выборы с целью испортить бюллетень – это поступок, который не стоит недооценивать. Выборы проходят в воскресный день, и потратить час-полтора своего выходного – это не комментарий в интернете написать.
То есть общие тенденции на недоверие политической конструкцией власти есть как минимум в Сибири. Явка катастрофически низкая во всех субъектах федерации, а где-то, как  в Иркутске, внутриэлитарный конфликт между начальством и купечеством открыл возможности для победы кандидата не от партии начальства.

Запрос на идеологию
Причём имеет большое значение, что растёт поддержка коммунистов. Отличие КПРФ от других всероссийских партий в том, что у этой партии есть идеология и генеральная линия. Точнее, не столько есть, сколько подразумевается – та самая, что унаследована от советского прошлого. У остальных политических сил нету даже такого минимального набора.
Голосование за КПРФ и победа её кандидатов – это начало восходящего идеологического тренда. Причём этот тренд будет носить протестный характер.
В обществе складывается потенциально конфликтная ситуация. Пока что недовольство выявляется в отчуждении общества и граждан от политической модели, предлагаемой властью.
Однако такая конструкция отчуждения работает только в условиях постоянного роста доходов, доступном кредитовании и массовом потреблении. В условиях снижения курса рубля и роста цен на все импортные товары, повышения цен на бензин на фоне падения цен на нефть, недоступности кредитов и прочих неблагоприятных экономических тенденциях –  настроения в обществе будут меняться.
Российское общество достаточно инертно и консервативно, поэтому неудивительно что процессы вышли на поверхность в Сибири. Самый вольнолюбивый регион, со своим особым мнением и взглядом на политэкономическую модель России показал в сентябре 2015 то, что очень скоро станет общероссийским трендом.
Поэтому на повестке дня стоят три главных вопроса, от ответа на которые будет зависеть внутриполитическая обстановка в России.
— Удастся ли государству модернизировать партию начальства в партию власти?
— Сможет ли партия начальства поймать восходящий левый тренд и выработать соответствующую идеологию?
— Зародится ли самостоятельная политическая сила на самом левом политическом фланге – либо вместо КПРФ, либо путём её обновления?

Источник:

http://www.odnako.org/blogs/krasniy-vibor-irkutska-krizis-shou-politiki-i-sistemniy-sboy-v-partii-nachalstva/