Говорят, что хлеб всему голова. А я бы сказал, что без хорошего хлеба в голову лезет всякая муть, в т.ч., между прочим, политическая. Неужели трудно надёжно обеспечить страну добротным хлебом? Прежде всего, чёрным, без которого никуда.
Не знаю, как у вас, а у нас в Москве хороший хлеб купить трудно. Судите сами. Перво-наперво идём в сетевые магазины. Раз в полгода попадётся случайная буханка. Почему — не знаю. Обычно он просто твёрдый, значит, не свежий. Хотя дата выпечки может быть указана — сегодня ночь. Тут приходится выбирать: либо ты веришь своим глазам, либо штампику. Я верю своим глазам. Хлеб — не свежий, налицо чистой воды обман покупателя. В некоторых торговых сетях хлеб пекут сами. Да, такой хлеб мягкий. Но на следующий день хлеб начинает крошиться и трескаться. Отрежешь ломоть — целый ворох крошек. Разве так должно быть? По-моему, так быть не должно. Опять налицо втюхивание покупателю негодного продукта. А что делать? Нету больше.
Думаю, очень сильно пробудилось бы уважение к властям. если бы они поставили политическую задачу обеспечить город не абы чем, а свежим и качественным хлебом. Как, например, в Москве до революции.
Или придётся переходить на самостоятельное хлебочение, поскольку ситуация годами не меняется и всех "всё устраивает". Полагаю, далеко не все — кому бы следовало! — покупают хлеб в сетевом магазине.
 

Владимир Гиляровский. Москва и москвичи (1926)
Отрывок из очерка "Булочники и парикмахеры"

     На Тверской, против Леонтьевского переулка, высится здание бывшего булочника Филиппова, который его перестроил в конце столетия из длинного двухэтажного дома, принадлежавшего его отцу, популярному в Москве благодаря своим калачам и сайкам...
   Булочная Филиппова всегда была полна покупателей. В дальнем углу вокруг горячих железных ящиков стояла постоянная толпа, жующая знаменитые филипповские жареные пирожки с мясом, яйцами, рисом, грибами, творогом, изюмом и вареньем. Публика — от учащейся молодежи до старых чиновников во фризовых шинелях и от расфранченных дам до бедно одетых рабочих женщин. На хорошем масле, со свежим фаршем пятачковый пирог был так велик, что парой можно было сытно позавтракать. Их завел еще Иван Филиппов, основатель булочной, прославившийся далеко за пределами московскими, калачами и сайками, а главное, черным хлебом прекрасного качества.
   Прилавки и полки левой стороны булочной, имевшей отдельный ход, всегда были окружены толпами, покупавшими фунтиками черный хлеб и ситный.
   — Хлебушко черненький труженику первое питание, — говорил Иван Филиппов.
   — Почему он только у вас хорош? — спрашивали.
   — Потому, что хлебушко заботу любит. Выпечка-то выпечкой, а вся сила в муке. У меня покупной муки нет, вся своя, рожь отборную покупаю на местах, на мельницах свои люди поставлены, чтобы ни соринки, чтобы ни пылинки… А все-таки рожь бывает разная, выбирать надо. У меня все больше тамбовская, из-под Козлова, с Роминской мельницы идет мука самая лучшая. И очень просто! — заканчивал всегда он речь своей любимой поговоркой.
   Черный хлеб, калачи и сайки ежедневно отправляли в Петербург к царскому двору. Пробовали печь на месте, да не выходило, и старик Филиппов доказывал, что в Петербурге такие калачи и сайки не выйдут.
   — Почему же?
   — И очень просто! Вода невская не годится! Кроме того, — железных дорог тогда еще не было, — по зимам шли обозы с его сухарями, калачами и сайками, на соломе испеченными, даже в Сибирь. Их как-то особым способом, горячими, прямо из печки, замораживали, везли за тысячу верст, а уже перед самой едой оттаивали — тоже особым способом, в сырых полотенцах, — и ароматные, горячие калачи где-нибудь в Барнауле или Иркутске подавались на стол с пылу, с жару...