Статья Галины Ивановны Михеевой о Василии Александровиче Сухомлинском (1918-1870) — приглашение к чтению и разговору.
У каждого человека, кто читал книги великого педагога, — свой путь к его педагогической истине. Возьму на себя смелость сказать: если при первом знакомстве покажется всё понятным и очевидным — насторожитесь. Это не так. Да, словами сказано — просто, понятно. Но смысл таков, что понадобится не одно "погружение", чтобы его хоть немного постичь. Откроется — континент! Точно говорю. Во всяком случае, моя история именно такова.
Читатель, ты уже слышал, наверное, от важных чиновников от образования высокомерные, снисходительные фразы: мол, всё это устарело; всё, что делал Сухомлинский, не "измеряется", именно поэтому не может быть объектом "управления", а также "тиражироваться".
Как же такое утомляет! Как пошлое американское ток-шоу.
Опыт Сухомлинского — как любой опыт — воспроизвести в точности невозможно. И не нужно. Каждый нарабатывает опыт собственный. Но — модель! Ориентиром служит — педагогическая модель! Она — как компас. Поэтому лучшие директора школ — знают Сухомлинского, читают его с карандашом в руках, связывают его опыт — со своим.
Один из современных директоров школ такого уровня — Наталья Васильевна Гребенникова, в недавнем прошлом директор Речицкой средней школе, что в знаменитой на весь мир Гжели. Вместе с педагогическим коллективом, при поддержке гжельских предпринимателей и местной власти они на протяжении десятилетий (считай, с 90-х) создавали собственную модель школы в регионе исторического народного промысла. Её суть — органическая связь образовательной системы школы и социо-культурной среды региона народного промысла. Наталья Васильевна, как директор школы, опиралась на местные педагогические традиции. Например, известно, что гжельские крестьяне до революции на фоне малограмотной крестьянской России были практически все грамотными. Это — историческая ценность для региона. Гораздо позже, начиная с 70-х годов, в Гжели создавалась собственная образовательная система под руководством В.М. Логинова, генерального директора ПО "Гжель", директора техникума, А.А. Андреевой, заместителя директора. Они — соавторы оригинальной педагогической модели. Её суть: образование — средство развития региона. Вершина гжельской модели рнепрерывного образования в регионе — Гжельский университет. Наталья Васильевна опиралась и на гжельскую педагогическую традицию. Иначе, всё педагогическое творчество зависло бы в пустоте.
Таким образом, педагогическое дело Сухомлинского — живо. Оно является национальным достоянием России. Россия ещё стерпит немало "модернизаторов образования", но все их искусственные конструкции будут снесены живой историей, как рассерженная природа долго терпит, но потом наказывает человека за нарушение законов жизни.
 

Михеева Галина Ивановна,
преподаватель Московского промышленно-
экономического колледжа
РЭУ им. Плеханова

 

Я понял: чтобы стать настоящим воспитателем детей,
надо отдать им свое сердце.
                  В.А. Сухомлинский

Какую черту я считаю самой главной у человека будущего?
Чувствование человека – духовная потребность в другом человеке.
                  В.А. Сухомлинский

Мне повезло с наставниками… В первые годы моей учительской жизни (было это в восьмидесятых годах прошлого века) Галина Ивановна Колпакова, будучи известным и очень хорошим методистом Юго-Западного учебного округа и, к счастью, моей родственницей, помогала мне в освоении педагогической профессии: давала мудрые советы, знакомила с талантливыми учителями, приглашала на конференции и конкурсы. Увидев во мне своего преемника, она щедро делилась и педагогической литературой – постепенно ее методическая библиотека «переехала» ко мне, чем я долгие годы гордилась и успешно пользовалась. Была среди ее многочисленных умных книг маленькая желтая книжечка с удивительным названием «Сердце отдаю детям». Имя ее автора – Василия Александровича Сухомлинского – конечно, было смутно знакомо по студенческим конспектам курса педагогики, но ассоциировалось с чем-то уже устаревшим, связанным с «коммунистическим воспитанием молодого поколения». Когда пришел черед этой книги, ее чтение вдруг увлекло описанием узнаваемых учительских будней, цепкостью авторских наблюдений за детьми, интересными психологическими зарисовками и при этом — простотой изложения, отсутствием назидательности, легкостью стиля. Читая Сухомлинского, мне хотелось быть хорошим педагогом: таким же внимательным, чутким, добрым, мудрым. Книга заражала любовью к детям и к своей профессии, окрыляла. И поэтому я считаю Александра Васильевича Сухомлинского своим наставником…
 

Более глубокое, уже аналитическое, чтение работ Сухомлинского произошло много позже: в 2007 году под руководством Сергея Петровича Пимчева, к.п.н., ведущего сотрудника МИОО и нашего научного руководителя, мы работали над Программой развития своей гимназии (гимназии № 1544 города Москвы, директором которой была Наталия Федоровна Коробова) и готовились к участию в финальном этапе Всероссийского конкурса «Лучшие школы России». Вот тогда мы по-настоящему начали изучать главные труды Сухомлинского, «последнего учителя славян», среди них: «Павлышская средняя школа», «Сто советов учителю», «Как воспитать настоящего человека», «Разговор с молодым директором школы» и, конечно, «Родина в сердце»… Читали эти книги с карандашом в руках, потому что заложенные в них идеи стали для нас основополагающими.
Следует отметить, что свою Программу развития мы все-таки создали, на конкурсе достойно выступили (стали победителями), но только реализовать ее нам не удалось: «не вписывалась» она в реформы столичного образования, проводимые тогдашним новым руководителем московского Департамента образования г-ном И. Калиной. Но данный факт не поколебал нашей уверенности в актуальности педагогических идей Сухомлинского и не изменил моего трепетного отношения к его педагогическому наследию. Наверное, время его еще впереди…
Педагогическую систему Сухомлинского часто называют «гуманной педагогикой», потому что в ее основе лежат принципы гуманизма: безоговорочная любовь к детям, доверие к ребенку, воспитание без наказаний, сотрудничество детей и взрослых, учение без принуждения, радость познания, творческий труд, «сбережение человека»… Высшей ценностью в системе Сухомлинского является личность ребенка – на ней сосредоточены все процессы образования и воспитания. Здесь ориентируются на такие понятия, как духовный мир детей (по мнению Сухомлинского, «его изучение, особенно их мышления, является важнейшей задачей учителя»), любовь к ребенку и детству, детская радость, «без которой невозможна гармония здорового тела и здорового духа».
В. Сухомлинский писал: «Я – учитель, воспитатель детей, ведь я продолжаю себя в своих питомцах, ведь если мои уста произносят или мое перо пишет слова «человечный, гуманный, сердечный», то речь идет не о каком-то абстрактном человеке вне времени и пространства, а о любви к нашим советским детям. Я люблю их безоговорочно и без какой бы то ни было оглядки. Я убежден, что только человечностью, лаской, добротой – да, простой человеческой добротой, можно воспитать настоящего человека. Я добиваюсь того, чтобы наша школа была школой сердечности».
Наблюдая за деятельностью современных образовательных учреждений, понимаешь, что в них выбраны уже совершенно другие приоритеты, утверждаются иные ценности: это всевозможные рейтинги по формальным показателям, «заточенность» преподавателей на результаты ОГЭ, ЕГЭ, число победителей олимпиад и конкурсов. О человеке в такой парадигме уже никто не думает… Поэтому приметами нашего времени становятся большая перегруженность детей в школе, их нежелание учиться, инфантильность, частые конфликты с учителями, повышенная психологическая тревожность, подростковая жестокость и даже преступность. В памяти еще живы недавние трагические события, произошедшие в московской школе в Отрадном и в Керченском политехническом колледже…
Что же нужно делать, чтобы такие случаи не повторялись и мы не боялись за своих детей? Как преодолеть негативные тенденции современного образования? Ответ – в трудах Сухомлинского и в его практическом опыте.
 

  

«Школа становится подлинным очагом культуры лишь тогда, когда в ней царят 4 культа: культ Родины, культ человека, культ книги и культ родного слова» — эта важнейшая мысль раскрывается Василием Александровичем Сухомлинским в его книге «Сердце отдаю детям», в которой подробно рассказано о «Школе радости». Такую школу он создал в украинском селе Павлыше Кировоградской области и почти 30 лет был ее бессменным директором и учителем: преподавал русский и украинский языки и литературу. Впрочем, он освоил программу всех предметов и мог вести любой урок в любом классе. Это была школа-дом, откуда не хотелось уходить, «остров чудес», «уголок красоты», как называл ее сам Сухомлинский. «Здесь мне хотелось увидеть свои убеждения в живом творческом деле. Уже в первые годы педагогической работы, — писал он, — мне стало ясно, что подлинная школа — это не только место, где дети приобретают знания и умения… подлинная школа — это многогранная духовная жизнь детского коллектива, в которой воспитатель и воспитанник объединены множеством интересов и увлечений».
Обращают на себя внимание слова «воспитатель» и «воспитанник» (а не «учитель» и «ученик»!), «духовная жизнь», «объединены»… Для Сухомлинского это принципиально важно, потому что воспитание, по его мнению, основа основ в образовательном учреждении – воспитание нравственное, трудовое, патриотическое. Об этом он пишет и в работах «О воспитании», «Мудрая власть коллектива», «Рождение гражданина», «Письма к сыну». Его методы воспитания и практический опыт оказываются очень актуальными в наше время.
Мы сейчас много говорим о безнравственности современного общества. Хамство, вседозволенность, грубость, вульгарность становятся привычным и повсеместным явлением. Границы добра и зла постепенно стираются – нет четкого представления, «что такое хорошо и что такое плохо»… Это отражается и на наших детях. Совершая тот или иной безнравственный поступок, они зачастую даже «не ведают, что творят», потому что с ними об этом дома не говорят. И в школе уже тоже не говорят: воспитательной системы в школах больше нет, она давно сведена к размещению на школьных сайтах фотографий-отчетов о многочисленных мероприятиях. Их число «зашкаливает», но в большинстве своем они ничего не дают ни учителю, ни ученикам.
В последнее время с высоких трибун заговорили о будущем возрождении воспитательной системы в школах. Конечно, это необходимо сделать! Но тогда тем более востребованными могут быть идеи Сухомлинского, связанные с нравственным воспитанием и «человековедением». Василий Александрович говорил даже о необходимости введения такого предмета в школе – «человековедение» – и сам вел спецкурс с таким названием у своих старшеклассников.
Общечеловеческие нормы нравственности В.А. Сухомлинский называл «азбукой моральной культуры», или «начальной школой гражданственности». Вот только некоторые из этих правил, сформулированные им для детей, которые учат быть ЧЕЛОВЕКОМ:
1. Ты живешь среди людей. Не забывай, что каждый твой поступок, каждое твое желание отражается на окружающих тебя людях. Знай, что существует граница между тем, что тебе хочется, и тем, что можно.
Проверяй свои поступки вопросом к самому себе: не делаешь ли ты зла, неудобства людям? Делай все так, чтобы людям, окружающим тебя, было хорошо
2. Ты пользуешься благами, созданными другими людьми. Люди дают тебе счастье детства. Плати им за это добром.
3. Все блага и радости жизни создаются трудом. Без труда нельзя честно жить. Народ учит: кто не работает, тот не ест. Навсегда запомни эту заповедь. Лодырь, тунеядец — это трутень, пожирающий мед трудолюбивых пчел. Учение — твой первый труд. Идя в школу, ты идешь на работу.
4. Будь добрым и чутким к людям. Помогай слабым и беззащитным. Помогай товарищу в беде. Не причиняй людям зла. Уважай и почитай мать и отца — они дали тебе жизнь, они воспитывают тебя, они хотят, чтобы ты стал честным гражданином, человеком с добрым сердцем и чистою душой.
5. Не будь равнодушен к злу. Борись против зла, обмана, несправедливости. Будь непримирим к тому, кто стремится жить за счет других людей, причиняет зло другим людям, обкрадывает общество.
6. Не забывай о том, что тебе надо сделать сегодня… Когда ты проснулся, первая твоя мысль должна быть о труде, который ты должен сегодня выполнить.
Никогда не откладывай на завтра то, что надо сделать сегодня. Завтра — это мать лени, разболтанности. Чтобы совесть твоя была спокойна, сделай сегодня хоть маленькую частичку того, что надо сделать завтра. Пусть это станет правилом твоей жизни.
7. Знания добывай своими силами. Пользоваться результатами труда товарища бесчестно. Несамостоятельное выполнение учебных заданий — первый шаг к тунеядству.
8. Окончился день, подумай: что я сделал для того, чтобы принести радость и счастье людям, чтобы самому стать умнее, — это тоже радость для людей. Если мысль твоя ни на чем не остановилась, значит, день прожит напрасно и завтра тебе напрягать усилия вдвойне, чтобы возместить утраченное.
Вот такие правила культивировались в Павлышской школе…
Сухомлинский много размышлял об истоках безнравственного поведения, встречающегося у детей. Его наблюдения очень интересны: «Анализируя причины того, что приводит отдельных подростков к нарушениям моральных норм нашего общества, а иногда и к моральному падению, чаще всего мы видим убогость эмоциональной и эстетической жизни человека в годы детства, отрочества и ранней юности. Эмоциональная невоспитанность рождается там, где благородные душевные порывы не соединяются с волевыми усилиями, где человек не побуждается к творению добра и счастья для других, к борьбе против зла, унижения человеческого достоинства. Один из страшнейших врагов отрочества и ранней юности — примитивизм эмоциональной и эстетической жизни, убогость выражения внутреннего духовного мира.
Всегда я заботился о том, чтобы мои воспитанники переживали многогранные, разнообразные оттенки таких благородных чувств, как сочувствие, жалость, тревога и беспокойство о добре, благе и радости других людей, укоры сомнений. Меня всегда беспокоило: умеет ли мой воспитанник, встретившись с человеком, почувствовать, что у того неспокойно на сердце, что тот переживает глубоко затаённое горе? Умеет ли подросток прочитать в людских глазах горе, отчаяние? Я считал, что эта азбука эмоциональной культуры является вместе с тем азбукой нравственного благородства, без которого невозможно настоящее братство людей, непримиримость к злу, дружба, счастье, преданность высоким идеалам».
В книге «Родительская педагогика» Сухомлинский пишет о главной опасности для человека – равнодушии: «Есть такая опасная вещь — лень души. Загляни себе в душу, нет ли в ней зернышка этой беды. Если есть – выбрось ее, не дай прорасти дурманом. Лень души – это равнодушие к человеку. Ты идешь по улице многолюдного города, видишь среди множества лиц человека, в глазах которого смятение и отчаяние. Твои глаза скользнули по этим единственным в мире глазам, но не донесли до твоей души ни отчаяния, ни смятения, ты не подумал, что перед тобой горе, возможно, перед тобой гибель целого мира: ведь каждая человеческая душа – это неповторимый мир. Если ты не чувствуешь этого мира, значит, у тебя первые признаки этой болезни лени души. Преодолей в себе эту болезнь. Всматривайся во все, что происходит вокруг тебя. Учись видеть и чувствовать человека. Помни, что самое главное в окружающем тебя мире – человек...».
По мнению В.А. Сухомлинского, человек только тогда может стать человеком, если он способен открывать «родники счастья» не только для себя, но и для других людей: «Забываем мы, что, образно говоря, каждое существо, рожденное человеком, еще не есть человек, человеком его надо сделать; каждое человеческое существо, как только оно научилось мыслить и чувствовать, устремляется к тому колодцу, который называется счастьем — человеческим счастьем. Каждый жаждет счастья, но далеко не каждый трудится, чтобы углубить этот колодец, открыть в нем новые родники. Учить в детстве открывать родники счастья для других людей — вот какого предмета пока еще, к сожалению, нет в школьном воспитании».
Как злободневно звучат эти слова В.А. Сухомлинского в наше время, спустя полвека после их написания! Нужно много трудиться для того, чтобы «углубить этот колодец» счастья (теперь мы, правда, все больше говорим об успехе и успешности как синониме счастья). Как же много стало сейчас желающих достигнуть успеха без труда! И в нашей учительской практике мы встречаемся с тем, что ученики беззастенчиво пользуются чужим трудом, списывают, выдают чужое за свое. Становится все труднее объяснить им недопустимость таких действий, значимость собственного труда. «А зачем?» — недоумевают они. Поэтому чрезвычайно важной, на мой взгляд, является мысль Сухомлинского о том, что основой культуры человеческих взаимоотношений является труд – идея труда не как повинности, а важнейшего условия развития счастливого ребенка: «Исключительно важным элементом семейного воспитания является трудовая закалка детей. Думается, идеалом здесь должна служить мудрая заповедь народной педагогики: ребенку надо трудиться с того момента, как он научился держать ложку в руках и нести пищу из тарелки в рот».
Для постижения «азбуки эмоциональной культуры» и «трудовой закалки», Сухомлинский водил своих воспитанников «в люди»: организуя интересные встречи с людьми труда, педагог учил воспитанников «прислушиваться к словам старших, читать в их глазах мысли и чувства, принимать близко к сердцу всё, что волнует, тревожит, беспокоит… Чем ближе сердцу подростков делались горе, печаль, тяжёлые переживания людей, тем более тонкими, чуткими, благородными становились юные сердца».
Чтобы воспитывать высокую эмоциональную культуру, Василий Александрович написал замечательную хрестоматию «Мысли о человеке». Это коротенькие рассказы и сказки-притчи, которые силой художественного слова вызывают у детей «раздумья о человеке, сочувствие к его горю и несчастью» и воспитывают отзывчивость, доброту, сострадание, трудолюбие – те качества, которые педагог считал самыми важными в человеке. Сказки-притчи Сухомлинского, с их особым языком и аллегорическими образами, адресованы не только детям – они обращены ко всем людям и направлены на решение вечной проблемы человечества – сохранения духовности. Это путь педагога к «настоящему человеку».
 

  

Очень показательным, на мой взгляд, является само отношение Василия Александровича Сухомлинского к книгам и выбору чтения. Оно оспаривает популярное в наше время мнение, которое можно сформулировать так: «Неважно, ЧТО читают наши дети, важно, что они ЧИТАЮТ». Сухомлинский утверждает, что читать нужно только хорошие книги, развивающие ум и чувства, чтобы они стали духовной потребностью для ребенка.
«Чтение что окошко, через которое дети видят и познают мир и самих себя. Оно открывается перед ребенком лишь тогда, когда наряду с чтением, одновременно с ним и даже раньше, чем впервые раскрыта книга, начинается кропотливая работа над словом, которая должна охватывать все сферы активной деятельности, духовной жизни детей – труд, игру, общение с природой, музыку, творчество. Без творческого труда, создающего красоту, без сказки и фантазии, игры и музыки невозможно представить чтение как одну из сфер духовной жизни ребенка. Основа развития речи и мышления – это и "путешествия" к живому источнику мысли, и эмоционально-эстетическая окраска слова, которая становится понятной благодаря умению чувствовать красоту речи, и художественные богатства, воплощенные в книгах. До того как прочитать первое слово, ребенок должен услышать чтение учителя, матери, отца, почувствовать красоту художественных образов.
С первого дня работы в школе предметом моей заботы было то, чтобы в детские руки не попала ни одна плохая книжка, чтобы ребята жили в мире интересных произведений, которые вошли в золотой фонд национальной и общечеловеческой культуры. Это исключительно важная задача: человек за всю свою жизнь может прочитать не больше 2000 (14 ) книг – следовательно, в годы детства и ранней юности надо вдумчиво отбирать материал для чтения. Пусть ребенок прочитает немного, но каждая книга пусть оставит глубокий след в его сердце и в сознании, чтобы человек возвращался к ней несколько раз, открывая все новые и новые духовные богатства. Здесь очень важно, чтобы ребенок чувствовал удовлетворение и наслаждение от выразительного чтения. Сила и красота слова раскрываются в его звучании, поэтому очень важно, чтобы переживание эмоциональной окраски слова шло от восприятия на слух — от выразительного чтения. чувств, убеждений, взглядов. Оно возможно только при условии, когда книга входит в жизнь маленького человека как духовная потребность. В индивидуальных беседах я выяснял, какая книга заинтересовала мальчика или девочку, на какие вопросы маленький человек ищет ответы в книге, – все это мне надо было знать для того, чтобы дать разумный совет, помочь ребятам встретиться со своей книгой».
Особое значение для нравственного воспитания детей и молодежи имела и продолжает иметь знаменитая книга Сухомлинского «Письма к сыну» (отрывки из нее современные преподаватели часто дают для проверочных работ старшеклассникам). Это 22 письма, в которых автор делится своими мыслями о возможных путях решения серьезных нравственных проблем, приглашая собеседника к размышлениям над ними. Великий педагог, публикуя письма в своей книге, был уверен, что они помогут не только его сыну в конкретных жизненных ситуациях, но будут полезны другим детям и родителям в их конструктивном диалоге, станут руководством к действию для многих педагогов. Так оно и случилось! Вот отрывок из одного письма Сухомлинского:
«Хочу, чтобы ты задумался о том, что не дает мне покоя: слишком уж легко достаются юношеству блага и радости жизни. У юношей и девушек воспитываются многие потребности, но, к сожалению, очень плохо воспитывается важнейшая из них – потребность в труде… Такое состояние души, когда человек не смог бы жить без труда для общества, народа. ТРУД станет потребностью лишь тогда, когда перед человеком откроется радость труда. Эту радость ни с чем не сравнить и не сопоставить. Ее не сравнишь с радостью, которую дает человеку экскурсия, спорт, досуг, художественные ценности. Радость труда трудная. Как ребенок, рожденный в муках. Путь к радости труда нелегок, его можно сравнить с напряжением воли альпиниста; мало приятного в карабканье по камням и скалам, но это необходимо для того, чтобы выразить себя, утвердить свою честь, свое достоинство. Дать человеку ни с чем не сравнимую радость труда для людей — вот миссия воспитателя. Добывать трудом эту радость – вот миссия человека, вставшего на путь самовоспитания. Чем больше я познаю духовный мир человека – моего питомца, тем глубже убеждаюсь, что, как Афродита из пены морской, настоящий человек рождается там, где трудно, где земля орошена потом, где пережито высокое чувство победы над трудностями, которые казались непреодолимыми. Это чувство является той нитью, которая связывает индивидуальный духовный мир человека – его интересы, стремления с общественными интересами и потребностями. Подросток, который, оглядывая первое десятилетие своей сознательной жизни, видит свое прочно укоренившееся дерево, видит созревающие плоды винограда на кусте, который он посадил и взлелеял, видит колосок пшеницы там, где раньше ничего не росло, и этот колосок выращен его нелегким трудом, превратившим мертвую глину в плодородную почву, – такой подросток никогда не оставит в лесу старенькие калоши, не разорвет книгу, не пройдет равнодушно мимо ржавеющего в грязи куска железа или рассыпанных на земле минеральных удобрений. Общественное для него будет дороже личного, потому что оно не только личное, оно дает радость народу. Радость, добытая, постигнутая нелегким трудом, – это могучий воспитатель совести, – помни это всю жизнь, сын. Совесть – это, образно говоря, эмоциональный страж убеждений, и этого стража мы стремимся поставить в человеческом сердце тогда, когда человек ложится еще поперек лавки, как говорят в народе. Он, этот страж, будет неусыпным в твоем сердце, если ты, познав радость труда, ищешь потому эту радость на своем жизненном пути как самое важное условие личного счастья».
Повторюсь, что воспитание, по Сухомлинскому, это прежде всего «человековедение». «Без знания ребенка — его умственного развития, мышления, интересов, увлечений, способностей, задатков, наклонностей — не может быть воспитания». А это требует особых условий общения воспитателя с детьми, основанных на доверии и уважении друг к другу, отсутствии дистанции между ними. В этом заключается высшее искусство педагогики – и Сухомлинский им владел безусловно, будучи «психологом детской души». К педагогу тянулись дети – и он отдавал им себя полностью.
Вот как Василий Александрович Сухомлинский пишет об этом: «Я понял: чтобы стать настоящим воспитателем детей, надо отдать им свое сердце.
С каждым годом у меня все больше крепло убеждение: одна из определяющих черт педагогической культуры — это чувство привязанности к детям. Но если чувству, по словам К. Станиславского, «приказывать нельзя», то воспитание чувств учителя, воспитателя является самой сущностью высокой педагогической культуры.
Без постоянного духовного общения учителя и ребенка, без взаимного проникновения в мир мыслей, чувств, переживаний друг друга немыслима эмоциональная культура как плоть и кровь культуры педагогической. Важнейший источник воспитания чувств педагога – это многогранные эмоциональные отношения с детьми в едином, дружном коллективе, где учитель — не только наставник, но и друг, товарищ. Эмоциональные отношения немыслимы, если учитель встречается с учениками только на уроке и дети чувствуют на себе влияние педагога только в классе…»
В своей Павлышской школе Сухомлинский организовал для педагогов постоянно действующий психологический семинар, в ходе работы которого составлялись психолого-педагогические характеристики на воспитанников, особенно на «трудных» и «одаренных». Именно с учетом этих характеристик строилась вся учебно-воспитательная работа в педагогическом коллективе единомышленников.
Сухомлинский много пишет в своих работах о личности педагога, предъявляет к нему высокие требования: «Вера маленького школьника в учителя, взаимное доверие между воспитателем и. воспитанником, идеал человечности, который видит ребенок в своем воспитателе, — это элементарные и вместе с тем самые сложные, самые мудрые правила воспитания, постигнув которые, учитель становится подлинным духовным наставником. Одно из самых ценных качеств воспитателя — человечность, глубокая любовь к детям, любовь, в которой сочетается сердечная ласка с мудрой строгостью и требовательностью отца, матери».
«Каждый из нас должен быть не абстрактным воплощением педагогической мудрости, а живой личностью, которая помогает подростку познать не только мир, но и самого себя. Решающее значение имеет то, каких людей увидит в нас подросток. Мы должны быть для подростков примером богатства духовной жизни; лишь при этом условии мы имеем моральное право воспитывать. Ничто так не удивляет, не увлекает подростков, ничто с такой силой не пробуждает желания стать лучше, как умный, интеллектуально богатый и щедрый человек».
«В наших воспитанниках дремлют задатки талантливых математиков и физиков, филологов и историков, биологов и инженеров, мастеров творческого труда в поле и у станков. Эти таланты раскроются только тогда, когда каждый подросток встретит в воспитателе ту “живую воду”, без которой задатки засыхают и хиреют. Ум воспитывается умом, совесть — совестью, преданность Родине — действенным служением Родине».
«Слово учителя — ничем не заменимый инструмент воздействия на душу воспитанника. Искусство воспитания включает прежде всего искусство говорить, обращаться к человеческому сердцу. Я твёрдо убеждён, что множество школьных конфликтов, нередко оканчивающихся большой бедой, имеет своим источником неумение учителя говорить с учениками».
«Стала тривиальной истина, что влияние личности учителя на воспитанника ни с чем не сравнимо и ничем не заменимо, но повторяющие эту истину редко отдают себе отчёт в том, что личность учителя раскрывается перед учениками в единстве слова и поведения. Учитель в слове выражает себя — свою культуру, свою нравственность, своё отношение к воспитаннику».
«Главное, что определяет эффективность слова учителя, — его честность. Ученики очень тонко чувствуют правдивость слова учителя, чутко откликаются на правдивое слово. Ещё тоньше чувствуют дети неправдивое, лицемерное слово».
Хочется сказать еще об одном важном аспекте в педагогической системе Сухомлинского, отвечающем на вызовы сегодняшнего дня, – о патриотическом и гражданском воспитании. Известно, что с целью усиления патриотического воспитания в российских школах теперь еженедельно проводятся линейки с торжественным подъемом государственного флага и пением гимна России, классные руководители и кураторы собирают своих учеников и студентов на классные часы «Разговор о Главном»… Кто-нибудь проанализировал, насколько результативна вот такая работа? На мой взгляд, много здесь надуманного, вызывающего у детей некоторое раздражение, а иногда и смешки. Быть может, именно сейчас нужно всем перечитать знаменитую книгу Василия Александровича Сухомлинского «Родина в сердце»? Ведь в ней как раз и показывается, как важно воспитывать чувство патриотизма у юного гражданина, как правильно выдержать тональность в таком «интимном» разговоре о любви к Родине, как не скатиться при этом к ложному пафосу, как вызвать глубокое и искреннее сопереживание у детей и сопричастность к судьбе своего народа… Патриотизм, по мнению Сухомлинского, начинается с формирования у ребенка любви к родной природе, своим родителям, родному слову, знакомства с героическими делами людей. «Патриотизм — чувство самое стыдливое и деликатное… Побереги святые слова, не кричи о любви к Родине на всех перекрестках. Лучше — молча трудись во имя ее блага и могущества».
Именно так трудился во имя блага своей Родины Василий Александрович Сухомлинский, хотя не всегда его труд ценился окружающими, – и часто он испытывал чувство одиночества, непонимания. Но он умел противостоять недоброжелателям и находил в себе силы отстаивать свое честное имя. Пример тому – приведенное ниже письмо Василия Александровича Сухомлинского профессору Э.Г. Костяшкину, педагогу-практику и директору 544-ой московской школы.
«Уважаемый Эдуард Георгиевич! Простите за то, что беспокою Вас этим необычным письмом. Вы, конечно, знаете, что “Учительская газета” опубликовала статью, резко направленную против моих “Этюдов о коммунистическом воспитании”. Было бы глупой самонадеянностью считать этот труд свободным от ошибок. Но статья (“Нужна борьба, а не проповедь”), по-моему, выходит за рамки научного спора, ее тон недостоин честной дискуссии, в ней — грубая брань. Меня очень поразило, что мне приписывались взгляды, которые я никогда не разделял. Я всю свою жизнь считал и считаю себя учеником А. С. Макаренко, а тут вдруг получается, что я выступаю против коллектива и т. д. Это просто в голове у меня не укладывается.
Почему я пишу Вам это письмо? Пишу как к товарищу, как педагог к педагогу, как учитель к учителю. Я очень редко имею возможность бывать в Москве, и тогда, когда надо сказать слово в свою защиту, я не могу этого сделать.
Когда была опубликована статья в газете, я был в больнице. У меня была тяжелая операция. С 1941 года у меня в легком “хранится” несколько осколков, и вот один из них начал “путешествовать” — понадобилось немедленное вмешательство хирурга; если бы промедлили с полчаса, умер бы. Недели через две после операции, когда я приехал домой, вижу кипу газет, и вот как назло первой попалась “Учительская” за 18 мая. Я прочитал и потерял сознание, опять пришлось ложиться в больницу (это было уже в начале июня).
Не поймите меня так, что я хочу вызвать к себе жалость, нет. Я пережил на своем веку столько горя, что никакая жалость не может залечить глубокие раны. Оправившись после второй операции, я хотел побывать в Москве, поговорить с редактором газеты, спросить, чем вызван тон статьи. Но я не имел возможности этого сделать. Однажды я собрался было позвонить редактору, номер уже был вызван, но я разволновался, в груди страшно закололо, хлынула кровь, зашевелился еще один кусочек металла, который я, кстати, получил в бою за Москву (недалеко от Кубинки, на перекрестке Можайского и Наро-Фоминского шоссе). Трубку пришлось бросить.
Тогда я попросил одного товарища, ехавшего в Москву, пойти в редакцию и поговорить. Он побывал там и пишет: в редакции к тебе относятся… недружелюбно… За что?
Я прежде всего учитель, народный учитель. Тридцать два года работаю в школе, все время в селе. Дед мой был крепостным и умер на ниве, присев отдохнуть на минуту. Отец мой — член партии с 1920 года, заповедал мне: никогда не забывай, что твой корень — в трудовом народе. Свою трудовую жизнь я начал с 15 лет. Один год учился в институте на стационаре, потом два года — заочно, в семье были очень трудные материальные условия, надо было работать; кончал институт снова на стационаре. С первых же дней войны пошел на фронт, был трижды ранен, лежал в госпитале на Урале, работал там полтора года в школе, как только район был освобожден от фашистов, я приехал в свой район и безвыездно работаю в Павлышской школе.
В 1939 году женился. Когда я шел на фронт, дома осталась жена, Вера Петровна (весной 1941 года она окончила учительский институт). Она не могла выехать, так как была беременной. Осталась у своих родителей. Во время оккупации ее арестовало гестапо — за распространение советских листовок, сброшенных с самолета, за перепрятывание советских бойцов, бежавших из плена, за сохранение и передачу им оружия. Фашисты жестоко пытали ее, выкололи глаза, после этого мучили еще несколько дней и потом повесили. Когда жена была в гестаповском застенке, к ее родителям-старикам приехали два гестаповца и забрали больного десятимесячного ребенка — якобы для того, чтобы мать его покормила. Они принесли ребенка в камеру и сказали: если не скажешь, кто руководит вашей организацией, убьем сына. И убили на глазах у матери, а потом выкололи глаза и мучили.
Обо всем этом я узнал после освобождения района. Я сам был при допросе нашими товарищами предателя-полицейского, который рассказал, как выколол ей “только” один глаз, а второй, мол, выколол не я, сжальтесь… Полицейского повесили.
Трудно передать словами горе, которое мне пришлось пережить. Я стремился работать, работать, работать. Работал день и ночь. Поверьте, что года три подряд просыпался в два часа ночи и уже не ложился — работал. Не какими-то таинственными причинами объясняется то, что я много сделал, много писал, а вот — горем… Я взялся за иностранные языки — овладел в совершенстве немецким, потом чешским и польским. Как один из героев “Поднятой целины”, я мечтал о том, что когда-нибудь я окажусь нужным на земле, выкормившей зверей — фашистов, и там понадобится немецкий язык. Я мечтал о мести, я знаю, что и сейчас жив офицер, выколовший глаз жене и истязавший ее. И я изучил немецкий язык в совершенстве, наверное, знаю его, проклятый, лучше, чем иной немец. Потом изучил чешский и польский, потом — французский и английский. Написал свыше 300 (точнее, сейчас опубликовано 310) научных работ, в том числе 32 книги, работы переведены на 36 языков народов СССР и зарубежных стран. Но я не считаю научную работу главным в своей жизни. Главное — это то, что я народный учитель. Творить человека — это высшее счастье. Никому и никогда я не причинил зла. За что же ко мне такое отношение?
Простите за столь пространное и откровенное письмо. Поймите меня правильно. У меня и здесь много товарищей, ко мне относятся прекрасно и в районе, и в области, но в каком-то смысле все-таки я чувствую одиночество. И вот я так разоткровенничался перед Вами. Это просто потому, что я очень уважаю Вас, и мне хочется, чтобы Вы знали то, что, конечно, вы не знаете. Зная Вас как мыслящего, вдумчивого педагога, я хочу еще раз сказать, что некоторые товарищи приписывают мне взгляды, которых я никогда не разделял. Сейчас я чувствую себя очень хорошо… Еще прошу Вас, спросите, можно ли сейчас прислать в журнал “Воспитание школьников” статью. У меня есть маленькая, но, мне кажется, интересная статья — в чем сущность идейного воспитания (переход знания фактов в идеи).
                                              С уважением В. Сухомлинский. 24.VIII.67 г.»[http://suhin.narod.ru/suhomlin.ht]
В этом письме раскрываются не только трагические страницы жизни великого педагога, но и личность великого человека Василия Александровича Сухомлинского. 
Впоследствии рассказ о страшной семейной трагедии Сухомлинский поместил в послесловие книги «Сердце отдаю детям». Выучив немецкий язык, он перевел свою книгу на немецкий для того, чтобы ее прочитал каждый немецкий педагог. Зачем? Сам автор отвечает на этот вопрос так: «Это желание обусловлено не только общественными, социальными причинами, но и теми источниками, которые породили настоящую книгу. На немецкой земле родился фашистский зверь, который принёс неисчислимые страдания народам. Если бы не героический подвиг советского народа … мир был бы превращен в громадную фашистскую душегубку, в адскую печь, подобную печам Майданека и Освенцима, Маутхаузена и Бухенвальда, где сожжены миллионы людей, в бездонный Бабий Яр, где расстреляны тысячи детей.
В этой книге рассказывается не только о радостных, светлых страницах детства. Читатель найдет здесь и рассказы о детском горе. … Его принесла война. Это горе надо было рассеять. Вся сложность и мучительная трудность, вся изумительная роскошь и радость, все тревоги, все боли и огорчения, муки и торжество воспитания в том и заключаются, чтобы в сердце ребёнка поселились счастье и радость. Я отдал этому жизнь.  Я хочу, чтобы эта книга заставила немецкого педагога задуматься над огромной ответственностью за судьбу будущего, потому что будущее – это душа человека. Я хочу, чтобы немецкий учитель понял, что от него в большой мере зависит, кем станет его питомец, какие моральные ценности будут вложены в его душу...» 
Как современно звучат мысли Сухомлинского в наше время, когда в его родной Украине снова бесчинствуют «фашистские звери»…
 

Поистине, Сухомлинский – настоящий и убежденный патриот, гражданин своей Родины, «последний педагог славян». Вот о ком надо обязательно рассказывать нашим детям – всем детям России и Украины!
Время летит быстро… И вот уже я сама передаю педагогический опыт тем моим студентам, которые выбрали учительскую стезю. Отдаю я им и книги по педагогике и методички, которые, конечно, тщательно отбираю, потому что многие из них за 40 лет уже устарели. Но по-прежнему не устаревшими остаются книги Василия Александровича Сухомлинского, главная из которых – «Сердце отдаю детям».